Так, все. Пора внести ясность и рассказать, как все было на самом деле.

Кто напугал Никиту?
Действующие лица: Никита и тот, кто его напугал; охуенно бдительные португальские охранники; Костик.
ТРИГГЕР ВАРНИНГ: Тут крипотно! Тут на Никиту будут нападать с нехорошими намерениями! Не рекомендуется нервным, беременным и тумблернутым, даже если они очень просят!

А вообще, еще во время первого полуфинала можно было догадаться, что Алексеева напугал именно этот человек.
Никита сидел в гримерке. До его выхода на сцену оставались считанные минуты. Еще немного - и его увидит огромная аудитория. Увидит - и сразу полюбит. Ну и что, что во время репетиции журналисты смеялись над его номером - Никита все равно был уверен, что именно он сегодня будет смеяться последним.

Он посмотрел в зеркало на свою спину, которая выглядела так, как будто Никита провел страстную ночь любви с садовником на розовом кусте. Эту инсталляцию не очень крепко приклеили, и было бы неприятно, если бы она оторвалась от спины прямо во время выступления. Поэтому оставалось внести последний штрих. С минуты на минуту должен был придти Костя Бочаров и принесли изоленту.

И вот наконец в дверь гримерки постучали. Никита пошел открывать, думая о том, что Костя - настоящий друг, на которого всегда можно положиться.

Но пришел не Костя... Как только Никита открыл дверь, в гримерку вплыл монументальный, как памятник самому себе, Филипп Киркоров.

- Никита, я пришел пожелать тебе удачи! - С загадочной улыбкой проговорил Филипп.

- Спасибо. - Пробормотал Никита, наблюдая за тем, как его гость запирает дверь и заслоняет ее своим массивным телом. - Правда, спасибо, Филипп Бедросович, но мне нужно еще немного подготовиться, скоро на сцену...

- Сцена никуда не убежит, мой сладкий. - Сказал Киркоров. - А вот я ждать не могу. Я хотел дождаться конца полуфинала, но решил, что должен придти к тебе сейчас.

- Большое спасибо, что зашли, но у меня правда остались еще некоторые последние приготовления. - Никита чувствовал себя неуютно.

- Расслабься, милый. - Добродушно сказал Филипп. - Не надо так волноваться из-за моего присутствия. Я знаю, что некоторые называют меня королем и считают надменным, но на самом деле я обычный человек. И мне не чуждо ничто человеческое. Я умею любить.

Никита совершенно перестал понимать, что происходит. То есть, он все понимал, но ему не хотелось, чтобы это было правдой.

- И я научу этому тебя. - Продолжал Киркоров, не обращая никакого внимания на нарастающую нервозность Никиты. - Я могу казаться тебе старым, но я вполне могу находить общий язык с молодежью - вон у меня "Свет настроения синий" ютуб взорвал, так что я еще могу охуительно зажигать. Так что ты скажешь?

- Я еще не смотрел этот клип. - Сказал Никита. - После выступления обязательно посмотрю.

- Ах ты ж маленькая смазливая зараза, как мне нравится твоя хитрожопость! - Голос Филиппа стал совсем уж елейной. - Мне нравится, как ты прикидываешься, что ничего не понимаешь. Мне нравится в тебе все. Как только я тебя увидел, я понял, что ты должен стать моим!

- Я... Я ничего не вам не должен. - Испуганно сказал Никита, пятясь назад. Киркоров медленно пошел за ним.

- Да, отвергай меня полностью! - Приговаривал он. - Я по твоим глазам вижу, что на самом деле ты тоже любишь меня! И нам с тобой будет хорошо вместе. Я сделаю тебя счастливым. И со мной ты станешь еще прекраснее. Мы тебе зубы новые сделаем, человеческие. У ортодонта, а не у гончара.

- БЛЯХА-МУХА, ДА ХВАТИТ УЖЕ В КАЖДОМ ФИКЕ ПРО МОИ ЗУБЫ ШУТИТЬ! - Заорал Никита, разрушая четвертую стену. Но автор, к которому взывал Никита, был далеко, а Киркоров со своей пылкой любовью - прямо здесь. И его пыл нарастал с каждой секундой. Никита понял, что сейчас с ним сделают то, что постеснялись добавить в номер Ирландии, и начал звать на помощь на всех языках, которые знал.

В четырех метрах от гримерки Алексеева стояли португальские охранники Педру и Луиш.

- Кажется, кто-то кричит. - Лениво сказал Педру.

- Да это, наверно, в зале хлопают. Там же Нетта выступает. - Сказал Луиш.

- Нетта выступает? Так нахуя мы тут стоим, пошли быстрее в зал!

Охранники направились к залу, а мимо них пробежал Костя с изолентой в руках.

- Слушай, тот парень тащит запрещенный предмет! - Сказал Луиш. - Надо его догнать!

- Как мы его догоним? - Спросил Педру. - Он же бежит!

Охранники пожали плечами и поторопились на выступление Нетты, а Костя уже вовсю тарабанил в гримерку Никиты.

- Никита, открывай! - Кричал Костя. - Я изоленту принес! Прости, что так долго - у меня ее в первый раз конфисковали, пришлось еще искать.

- Я не могу открыть! - Отозвался Никита. В этот момент он как раз пытался отбиться от Киркорова букетом роз, но, кажется, Филиппу и это нравилось. - Костя, если я пропущу свой выход - выйди за меня!

- ЧТООО? - Взревел Филипп. - Ты делаешь предложение другому в тот самый момент, когда я предлагаю тебе руку, сердце и все остальное?! Ах ты негодник, меня еще никто так не заводил!

Костя из-за двери услышал это и понял, что его друг в опасности. Он несколько раз ударил по двери ногой, пока дверь не поддалась и не открылась.

- Остынь, болгарский перец! - Заорал Костя, бросившись на Киркорова с изолентой наперевес.

Никита устало отполз в сторону. Он осознал, что за последние несколько минут его пять раз пощупали за задницу, дважды попытались поцеловать и один раз назвали "утипусечкой". Его трясло, как будто он внезапно телепортировался из теплой Португалии в Антарктиду.

Долго сидеть на месте он не мог - нужно было помочь Косте как следует обмотать Киркорова изолентой. Казалось, что даже вдвоем они меньше, чем один здоровяк Филипп.

Наконец, Киркоров оказался связанным по рукам и ногам. Лишь его рот остался свободным, и он пользовался этой свободой.

- Я вас раздавлю, как букашек! Будете землю жрать! - Угрожал он. - А тебя, Алексеев, я все равно поимею! Никто никогда не отказывает...

В этот момент Костя заткнул рот Киркорова розочкой и сказал:

- Аста ла виста, бэби! Уиии, всегда мечтал это сказать в подходящий момент.

Костя аж светился от счастья. Для него это было веселым приключением. А вот Никиту все еще трясло, а в голове звучал голос Киркорова, угрожавший все равно его поиметь.

- Как ты? - Спросил Костя.

- Бывало и получше. - Честно ответил Никита.

А к ним уже бежали работники сцены и команда Алексеева.

- Ваш выход. - Сказал ему кто-то.

Никита вышел на сцену, как на казнь. Подъемник под его ногами как-то угрожающе шумел, от дурацкой икебаны потела и чесалась спина, а руки все еще предательски дрожали. Он посмотрел в камеру, направленную прямо на него, и ему показалось, что оттуда на него смотрит страшное лицо Киркорова...

Но пути назад не было. Он должен был выступить.