Твое небо просторней и выше,
Словно вышитое озоном.
Наше - сыплется вниз, на крыши...
С простуженным, хриплым стоном
Все святые забьются в муках,
В посмертной своей агонии
Глодая лодыжки друг друга,
Глотая жадно полоний.

У тебя теперь солнце другое.
И теплее оно, наверное...
Все, что раньше было доверьем,
Стало теперь - недоверием.
Мы все реже будем встречаться,
Понимать перестанем друг друга.
Будут волки больнее кусаться,
И сильнее саднить оплеухи.

А потом даже я повзрослею,
Перестану качаться на стульях.
И "твое", и "мое" только будет.
Наше - я углем замалюю.
Я так долго хотел всё отвергнуть,
Что сегодня - ничем не рискую.
И теперь я тебя вряд ли чем-то
Заинтересую.

Будут слабо греть батареи,
Будут громче хрипеть наушники.
Рыжий цвет потускнеет
И станут бледнее веснушки.
Сахар станет несладким
Боль перестанет быть болью.
Я наверно, забуду всё "Наше"
Когда ямами станут все горы.
Наше небо - забрызгано красным,
Наше дерево - вырвано с корнем.
Нужно лишь исторгнуть всё "Наше"
Долго так
Натерпелся
Довольно!