[Baffie-Tramp]

ползал по Интернету...наткнулся на очередной дневник...почитал...зацепило

пишет некая ПлаксаМиртл:


Сто раз назови человека свиньей – на сто первый он захрюкает

Суббота, 11 Сентября 2010 г. 22:17 (ссылка) + в цитатник
У моей матери вытеснение работает просто картинно. Ночью я нечленораздельно кричала и билась головой об спинку дивана. Как ни странно, она стала обращать внимание на меня. Годами раньше, когда она злобствовала, я на улице раздирала себе щеки ногтями до крови, на асфальт бросалась с криками и дрыганьем, дома мебель ломала – ноль реакции от нее. А тут почему-то она решила реагировать. Она стала ломать мне руки, затыкать дланью пасть и говорить, что я не сумасшедшая. Меня это возмутило. Я напомнила, что она много лет, сутки подряд твердила мне, что я сумасшедшая, а теперь я поддерживаю реноме. В ответ она вылупила на меня бельма, и я поняла: она не помнит, что называла меня чокнутой. Когда мне исполнилось 6 лет и я пошла в школу, я гордо возвещала: «Я – истеричка, я – сумасшедшая шизофреничка, у меня маниакально-депрессивный психоз», ибо слова мамы и бабушки были для меня истиной в последней инстанции; я не знала, что они значат, но если Бог Мама сказала, то это правда. Она же была для меня единственным авторитетом. Много лет подряд она, ее мать и ее брат твердили мне, какая я полоумная, и вдруг… Я была оскорблена до глубины души! Как это я не сумасшедшая?
Я нахожусь в неразрешимом конфликте с традициями цивилизованного общества. Культ внешности меня возмущает. Красить волосы, брить ноги, выщипывать брови, а где душа? – спрашиваю я, и поэтому я безумна. А души нет, не должно ее быть у современного человека. Только у меня одной есть душа, такая огромная-огромная. У моей души водянка, ей там внутри тесно. Распорите мне кто-нибудь грудь – от ямки у основания шеи до пупка – и душа вывалится через этот разрез, где-то одна треть огромной души наружу вспузырится. Наверно, ей тогда станет легче.
По 1+1 в новостях иногда показывают отрывки из готовящегося шоу «Вид пацанки до панянки». Продюсерша, видимо, обчиталась «Пигмалиона». Участницы – простенькое быдлецо, не возникло желания еще и по ТВ смотреть, как их учат ридной мове и верховой езде. Одна из девиц привлекла мое внимание невыщипанными бровями. Про нее сообщили, что благодаря шоу она в свои 29 лет впервые побрила ноги и нарядилась в юбку. Мне опять захотелось повторить рекорд Оноприенко. Прессинг, прессинг, отовсюду прессинг. Я просматривала газеты и мне случайно попалось на глаза интервью какого-то докторишки: «Женщины легче справляются с постотпускным синдромом. Они стремятся на работу – рассказать коллегам о своем путешествии. Постотпускной синдром нужно лечить солнечными ваннами, общением и шоколадом. Женщинам лучше шоколад заменить шопингом: радость тоже доставляет, а талию не портит». Любой нормальный человек не обратил бы внимания, а я истошно, нечленораздельно заорала, стала рвать газету, кататься по полу, и мне удалось заставить себя не трогать посуду и не начать колотить ею себя по голове. Я думала: «У меня нет путешествия, у меня нет шоколада, у меня нет шопинга – никогда не было и не будет!!! Я хожу в старье и голодаю, я никогда не выезжала за пределы Мухосранска, и гипертрофированная бабья забота о талии возможна токмо при наличии избытков еды, а когда ее вообще нет и никогда не бывает – есть только голод, беспрерывный голод…» Мать на это заявила, что всему виной гормоны и что мне необходимо искать себе партнера для жизни и секса (интересно, где? Она не понимает, что я не могу приставать к прохожим на улицах?), и что я сама виновата: из-за моих судорожно сжатых губ и застывшего злобного взгляда из-под морщины на лбу – я смотрю исподлобья: «Вокруг быдло, вы все быдло, быдло!» Интересно, как мне воспитать в себе восторг по отношению к согражданам? Я же сумасшедшая: я не могу хорошо относиться к человеку, который говорит «разбуваться» или кидает мусор себе под ноги.
Раньше они в унисон гнусавили: «Ты панк?», потом народ выучил новое слово и затянул: «Ты гот?» И невероятно заебло растолковывать, что я сама по себе. А какая-нибудь засранка, выпучив глаза, вопрошает: «Но почему ты не хочешь общаться с теми, кто пусть и не слушает такую музыку, но хотя бы одевается так же, как ты?» Ну конечно, я сумасшедшая. Я расстраиваюсь, когда кто-то говорит мне глупость. Только полоумный может расстраиваться из-за того, что люди глупы и жестоки; нормальный член общества чувствует себя среди жестоких глупцов как рыба в воде, ибо не менее других злобен и туп. Почему-то моя придурь лежит в другой плоскости, а зло я держу только на себя саму. Себя бы я стерла в порошок. А нормальные члены общества – пусть живут, они же находят себе друзей и не считают традиции неприемлемыми.
«Я ничего не могу добиться и не могу никого обломать, - обычно говорю я, - потому что ты меня в детстве сломала, а одноклассники доломали». А она возмущается, зачем это я ссылаюсь на свое прошлое. После того, как меня пропустили через мясорубку, я должна была выскочить оттуда целой?
У меня был ритуал, придававший моему убогому существованию некое наполнение. Это было занятие. Единственное хобби. Унылое, мизерное, ничтожное, затратное, но – 10 лет сигареты были моим единственным товарищем. Без них совсем пусто стало.
Мать гнусавит: «У тебя от никотина налет на зубах. Как ты будешь целоваться?» Интересно, как не спятить с ума, когда целыми днями этот эротический прессинг? Газеты, ТВ, девки, преподши, мать – отовсюду несется. Любой разговор они сворачивают на отношения с мужчинами. Я чувствую себя ущербной, одноногой.
Написав эти строки, я обратила внимание, что, когда я упрекаю мать в скупердяйстве – она ухитряется вывернуть мои слова наизнанку, отвести острие стрелы от своей персоны и упрекнуть меня в отсутствии ебыря.
Я знаю, что в моем случае это невозможно – я антигламурно выгляжу и ни к кому не бросаюсь на шею, а они все агитируют... Мать зациклилась, твердит круглосуточно. Она не понимает, что своей долбежкой только делает мне больно, очень больно, но я от ее долбежки не стану бросаться на прохожих и приводить ей зятьев.

Слышала в новостях, что в Европарламенте по инициативе депутатки-социалистки приняли постановление: слова «отец» и «мать» должны исчезнуть, ибо слово «мать» унижает женщину и показывает ее как сексуальный объект. Вместо «матери» предлагается говорить «один из родителей». Это нововведение – в духе времени, запрещающем называть вещи своими именами - слова «негр», «инвалид», «старик» уже давно считаются неприличными. А на самом деле «один из родителей» - хамство еще то. Как всегда, опустили людей, у которых один родитель.
30 августа бросила курить, 3 сентября опять начала. «Один родитель» фыркает: «Недолго же ты продержалась». Отвечаю: «Очень пусто».
Пошла на курсы по рисованию. Мать назвала эту инициативу попыткой организации досуга. Находясь там, поняла, что мне необходим психиатр, а не учительница рисования – она была на своей волне, велела: «Рисуйте что хотите!», проигнорировав мое возражение, что у меня нет ни бумаги, ни карандаша – я же зашла только узнать про время занятий и оплату! Но она не отвечала на простейшие вопросы: «Во сколько приходить и в какой день?» - промолчала и состроила из своего лица бессмысленную маску. Ее лицо превратилось в стену. Заставила меня сесть и рисовать «что-нибудь», и одна девочка поделилась со мной орудиями труда. Вердикт учительницы был: «Фу, линии некрасивые, зачем вы все так слепили, непрофессионально, это не полный сюжет!» Я ничего не соображала, не воспринимала, все время хотелось плакать и кричать. К тому же я плохо вижу и не могу дотянуться глазами до образцов. А гражданам, предоставляющим услуги, не мешало бы наконец уяснить, что клиента надо вылизывать с ног до головы, а иначе он не принесет им денежек в клювике. Проблема состоит в том, что и психиатр – такой же. Бесполезно надеяться, что тебе помогут.
Нормальный человек не может идти по улице и плакать, или ехать в маршрутке и плакать. При том, что у него никто не умер и не болеет чем-то особенным. Я знаю, что люди – грубияны, и каждый день слышать от кого-то гадость – норма существования в обществе. Но нормальный человек, сталкиваясь с неурядицей, не возводит ее в масштаб КАТАСТРОФИЩИ. Я знаю, что веду себя недостойно – надо быть приветливой и не проявлять своего плохого настроения, а у меня, у идиотки, даже не душа нараспашку, а кишки наружу. Надо свое настроение запихать себе поглубже и быть веселым нищим. Когда я сегодня плакала, а муттер ломала мне руки, затыкала пасть, рвала мне волосы и требовала умолкнуть – у меня изо рта пошла белая пена.
На эти курсы явилось штук десять крашеных блондинок с очень густо подведенными глазами. Потом по ТВ показывали моделей, готовящихся к «Мисс Украина», над ними трудились гримерши. Стандарт женской внешности должен нравиться, обязан расцениваться как нечто приемлемое, обязательное, как непреложная истина, непререкаемый авторитет и пример для подражания – а не вызывать бешенство и истерику. Фразу «девушка должна выглядеть как девушка» расцениваю как оскорбление.
Возможно, это завуалированная зависть. Мать ничего мне не покупает – ни одеться, ни покушать, она дает мне деньги только на проезд и – если я недели три поору и пообливаюсь слезами, что «С меня требуют сдать на подарок кафедре!!! Мама!!! Девки ко мне пристают! Они вымогают деньги! Они мне хамят, они на меня орут…». Через три недели она наконец раскошеливается – на ремонт школы, нужды кафедры, а у меня нет моих потребностей, у меня только «сдать на нужды». Я ни разу не купила себе тетрадку и даже ручку – она мне сама выбирает тетрадки. И при этом каждую тетрадь или пасту (она не покупает ручек, она покупает пасты и вставляет в старые корпуса) представляет как подвиг материнской щедрости. Я не могу спокойно смотреть на прохожих, одетых в новую одежду, с результатами трудов парикмахера на головах, сидящих в уличных кафе. У меня ничего этого нет, не будет и не может быть. Не может быть и речи о каких-то моих потребностях. Их просто не может быть. Когда у меня отвалилась подошва от единственных кроссовок и я сказала, что нужны новые, мать гаркнула: «А жаркое из хобота слона тебе не надо???» Нет ничего, ни материального, ни морального. А высказать это – сразу запоют песенку: «А шо, разве ты была бы счастливее, если б у тя были эти вещи???» Это не взаимозависимо. Человек, у которого что-то есть, считает обладание каким-то материальным благом – нормой, для него это в порядке вещей, ничего удивительного. Человек неимущий смотрит на обладателей и вешается на каждом столбе. И я – сволочь, потому что не работаю. А герой – только тот, кто учится и работает. У наших работающих стюдентов на лбу же не написано, что они, сидя в брачных агентствах, не могут ходить на пары и покупают преподов. Я не могу работать, когда пары - с 8 до 16:00. Где вакансия? В супермаркете, кассиршей! Там надо сидеть 10-12 часов в день, частный предприниматель не будет делать две смены для удобства каких-то студенток.